Исторически сложилось так, что регион Лангедок во Франции развивался по-иному, чем остальная Франция: сначала большое влияние на него оказали римляне, пришедшие сюда лет на 80 раньше, чем в центр и на север Галлии (в 121 г. до Р.Х.). После них там обосновались вестготы (V столетие), оставили свой след на долгом пути в Африку вандалы, около пяти десятилетий (с начала VIII века) прохозяйничали на юге арабы, затем туда вернулись франки (Пепиниды и Шарлемань), которые принесли и феодализм, Даже язык южных «французов», давший название региону (лангд'ок — от латин -ского hoc [да), в отлитие отланг-д'ойль — от латинского hoc ille [да], превратившееся в современном французском в out. Прим.. пер.), отличался от языка северян. Начиная с X—XI столетий на всегда особо чувствительный к поэзии (именно там появились, поэты - импровизаторы, или трубадуры — от южнофранцузского trdhar, что может переводиться как «изобретать/творить». — Прим. пер.) п. склонный к ересям юг Франции с Балкан проникло дуалистическое мировоззрение катаров (букв,: чистых), деливших мир надвое — на духовный (хороший и чистый) и на плотский (однозначно грязный). Катары не имели церквей и, более того, считали Римскую церковь принадлежащей к плотскому (сотворенному дьяволом) миру, а служителей ее подверженными всем наихудшим порикан. Они любили собираться вместе и устраивать разного рода церемонии, танцевать и считали женщин равными мужчинам. Несмотря на такое отношение к Католической церкви, катаров, долгое время они и остальное — правильное католическое — население неплохо ладили друг с другом, жили в одних и тех же селения» и городах. Конечно же, западная Церковь, столетиями всеми средствами боровшаяся за светскую власть — за главенство в бреяном мире, — не могла долго мириться с подобным «диссидентами». Генератором идей «чистоты веры» к тому времени уже около двух столетий служили сначала Клюни, а затем знаменитый Цистерцианскй монастырь и Клерво. Католические власти принялись «бить тревогу» — сигнадизироватьв Рим папе. Славившийся особой ретивостью пана Иннокентий III (так, органызованный им крестовый поход закончился завоеванием христианского Константинополя и Греции. — Прим. пер.) отправил в] Лангедок легата, цистерцианца Пьера Кас( тельно (в 1207 г.), который и подтверди*; худшие опасения Рима: на юге Франций пустила корни и расцвела пышным цветом самая злокозненная ересь. Папа потреби вал от графа Тулузы, Раймунда VI, при нять соответствующие меры, однако тот не только не внял голосу Иннокентия, но даже явно готовился спустить на тормозах дело об убийстве папского легата (январе 1208 г.). Данное обстоятельство и послужило предлогом для объявления крестовом похода, 24 июня 1209 г, под Лионом сом ралась армия во главе с Арио Амори (также Арнольд Амальрик. — Прим. пер.), аббатом Сито (Цистерцианского монастыря), Эдом (Оттоном) Ш Бургундским, графом Невера Эрве де Донзи и Симоном де Монфором. Они двинулись к Балансу, затем дальше — захватили Монтлимар и Безье. Крестоносцы вырезали заодно с катарами и католиков, действуя по провозглашенному Амори принципу «убивайте всех — Господь отличит праведников». В Каркассоне еретикам позволили покинуть город, который затем был разграблен. После 40 дней многие крестоносцы отправились восвояси с хорошей добычей, однако Симон де Монфор (отец знаменитого потом английского бунтовщика, также Симона, или Саймона, эрла Лестера) остался для продолжения борьбы. Хотя в начале предприятия сотни катаров были сожжены как еретики, при Монфоре поход перестал являть собою собственно карательную экспедицию и превратился в завоевательную акцию — средство приобретения феодальных владений для руководителя, Раймунд VI, тоже вынужденно принявшей участие в походе, теперь со все большим раздражением следил за действиями Монфора, но, несмотря на наличие у негобольшихсил, чему захватчика, в открытое противостояние пока не вступал. В сентябре 1212 г. крестоносцы овладели Мюре. В то же время нападению и включению в домен Монфора подверглись территории сеньоров Коммеца и Беарна. Вот тут предприимчивый крестоносец допустил ошибку — оба являлись вассалами Педро (Петра) II, короля Арагона (носившего прозвище «Католик»). К нему в поисках справедливости они и обратились. В конце концов Симон де Монфор был таким же вассалом другого короля, а вел себя так, словно независимый суверен. Обе стороны на первых порах дипломатично решили, что лучшим судьей им будет папа, однако тут у Монфора имелся веский козырь — папский легат. Не найдя правды у римского понтифика, который взял сторону своего представителя, Педро предоставил протекцию населению Тулузы и начал собирать войско, чтобы самому взыскать с Монфора.

Всентябре 1213г. силы Педро подступили к Мюре, в котором засел гарнизон Монфора из 30 французских рыцарей и 700 пехотинцев. В распоряжении Педро имелись люди Раймуида VI и сеньоров Коммена и Беарна — всего от 2000 до 3000 верховых (рыцарей и сержанов), а также значительное, хотя точно не установленное количество пехоты. Они разбили лагерь севернее города около небольшой речушки Луж, которая прикрывала их позиции с юга (с восточной стороны эту функцию выполняла Гаронна). С запада и севера, однако, подступы к лагерю оставались открытыми. 11 сентября солдаты Педро установили метательные машины и принялись обстреливать стены. Тем временем известие о появлении неприятеля достигло Монфора, находившегося в 65 км восточнее, в Фанжо. Он немедленно собрал свои довольно скромные — особенно по сравнению с войском противника — силы: 240 рыцарей и 500 конных сержанов. Защитники Мюре при своей малочисленности не смогли бы сдержать атакующих, которых появление Монфора с запада застало как раз за штурмом города. Точно неясно, что именно — паника или ) приказ — заставили их прекратить приступ и в спешке покинуть стены, чтобы не быть атакованными в спину вражескими рыцарями. Посему де ] Монфор беспрепятственно вступил в город, На следующий день между сторонами начались переговоры. В ходе короткой передышки случилось так, что северные;] порота, наиболее близкие к расположению армии Арагона, остались незапертыми (кто-то считает, что намеренно, кто-то. что по ошибке). Как бы там ни было, Педро не мог не принять такого подарил решил воспользоваться ситуацией, приказав испанскому авангарду при содействии пехотинцев Раймунда VI из арьергарда ворваться в город.

Испанцы скопом бросились узкий мостиком через Луж, причем как пешие солдаты, так и конница. Из-за давки лишь немногие сумели ворваться в город, где были быстро окружены, отрезаны и перебиты. Остальным приказали отойти и приготовиться к штурму, а главное подкрепиться. Тем временем де Монфор вышел со всеми имевшимися у него верховыми через ворота в юго-западной стене и построил их в три «баталь». Первым двум предписывалось атаковать неприятеля в лоб и связать его боем, тогда так третьему «дивизиону» под началом самого Монфора предстояло совершить широкий охватный маневр на восток и ударить во фланг противнику, Очень смелый план, принимая во внимание тот факт, что в каждом из трех отрядов насчитывалось примерно по 250 чел. Уже один только авангард Педро был едва ли не больше всей дружины крестоносцев. Однако ис панцы не ждали атаки, по крайней мере, многие закусывали. Возможно, они даже расседлали коней и сняли доспехи. Скорее всего происходившее не являлось некой цепью случайностей и совпадений. Монфор выбирал удобное время, а его люди стояли в готовности, ожидая, когда командир сочтет, что благоприятный момент настал, и даст сигнал об атаке.

Монфор, словно бы читавший трактаты древних китайских стратегов, отдал все знамена первому «дивизиону», вслед за которым двигался и второй (собранные у передового отряда флаги заставили бы врага вообразить, что перед ним гораздо больше воинов, чем на самом деле. — Прим, пер.). Каждый шел сначала под прикрытием стен города, после чего должен был вовремя и очень точно выполнить разворот. Весь механизм сработал безупречно. Ничего не подозревавшие солдаты противника с удивлением уставились на плотные ряды рыцарей под развевающимися флагами. Поняв, что их атакуют, испанцы пришли в замешательство: спешенные сеньоры бросились отдавать команды оруженосцам, те, кто уже сидел в седле, торопились найти свое место в строю, в котором оказалось слишком мало людей для отражения решительного вражеского наскока, В общем, в результате нападения крестоносцев вражеский авангард «развеялся как пыль, унесенная ветром». Пехота побежала в лагерь, где тем временем спешно строился для отражения атаки «дивизион» короля, который и принял на себя удар скачущих конников. Тем временем подоспел и Монфор, выполнявший свой хитроумный план с целью выхода во фланг злосчастным солдатам Арагона. Сам король пал в рукопашной, остальные бежали, преследуемые крестоносцами. Ввиду огромного численного перевеса неприятеля, люди де Монфора не могли позволить себе брать пленных для выкупа, а потому большинство тех, кто не смог убежать, пади под мечами победителей. Интересна координация действий двух колонн крестоносцев, каждая из которых, принимая во внимание возможность ехать в колонне не более чем попарно, растянулась на 500 м (положив по 4 м на каждую лошадь, учитывая и дистанцию между ней и следующей). Развернутый в ряд строй составлял бы около 300 м (по 1,2 м на каждого всадника с конем). Командиру в голове колонны предстояло очень точно выбрать момент для разворота, потому что существовала серьезная опасность допустить ошибку. Слишком поспешный сигнал первой колонне застал бы ее всадников еще в воротах города. Чересчур рано отданная второй колонне команда привела бы к «перехлесту» ее с хвостом первой, что вывело бы из игры часть людей. Опоздай вторая, и расстояние между обеими шеренгами получилось бы слишком большим, что могло бы позволить противнику смять малочисленные силы первого ряда и сдержать второй. Существовало два способа сделать все правильно (какой именно избрали крестоносцы — неизвестно). Либо сигнал перестраиваться давал замыкающий, достигнув некой критической точки, либо у всадников существовал способ точно измерять покрытое ими расстояние. Современная пехота могла бы считать шаг. Как бы там ни было, блистательной победой Монфор обязан своему смелому плану и его исполнителям: Бушару де Марли, возглавлявшему первую колонну, и Гийо -му д'Анконтру — командиру второй, Симон де Монфор провозгласил себя графом Тулузы, виконтом Безье и Каркассона, а также герцогом Нарбониа. Но граф Раймунд VI не пожелал сложить оружие. В сентябре 1217 г. он занял Тулузу. Летом следующего года, как раз при осаде Тулузы, де Монфор погиб, сраженный снарядом из камнемета.

Отвлеченная неожиданной удачей — тем фактом, что противник не запер ворота, — и перспективой легкой победы, осаждавшая город армия короля Арагона Педро бросилась на штурм города. Когда же предприятие застопорилось, осаждающие позволили себе передышку и занялись приготовлением пищи прямо под стенами Мюре. Неожиданно с юта появилась быстро двигающаяся колонна всадников. Сперва арагонцы не поняли намерений противника, считая конников беглецами, когда же колонна развернулась и построилась для атаки тремя отрядами, осаждающих охватила тревога, Два «дивизиона» атаковали в лоб опешивших арагонских солдат, которые в момент необходимости отражать непосредственную угрозу упустили третий «дивизион» из вида (что нередко случалось в горячке битвы). Под ударами крестоносцев арагонские передовые отряды дрогнули и побежали, сминая тех, кто находился у них в тылу. В этот момент третий отряд Симона де Монфора ударил в незащищенный правый фланг резервного королевского «дивизиона». Бой закончился полным разгромом «экспедиционного корпуса» Арагона и гибелью его предводителя.



Интересные статьи

Четвертый крестовый поход. Константинополь - 1203-1204 гг
Христиане Четвертого крестового похода, результатом которого стали два штурма Константинополя, в 1203 г. и 1204 г., и образование Франкской Гомании (Латинской империи), передвигались на венецианских кораблях в сопровождении 50 венецианских же галер. Именно в первую очередь благодаря судам, крестоносцам удалось овладеть великим христианским городом. Французские вожаки крестоносного воинства заключили договор с Венецией, которая обязалась предоставить средства транспортировки и провизию, однако лидеры просчитались, и им удалось собрать вместо предполагаемых 30 000 чел. втрое меньшее войско.
читать статью


Болгария
Oтношение большинства русских людей к Болгарии — особое и имеет глубокиe корни. Кто-то, еще во времена нашей вечной дружбы, хорошо провел отпуск в Албене или на Золотых Песках. Другие предпочитали курить «Родопи» и «Шипку», а не дрянные «Памир» или «Дымок», Не забудем также «Плиску», «Сълнчев бряг» и прочие маленькие радости течественной интеллигенции.
читать статью
Великие войны Великих Владык
До восшествия на престол в своей обычной не царской жизни Никифор Геник занимал пост логофета геникона, т.е. министра финансов. Квалифицированный специалист и умный человек, он и на троне продолжал успешно заниматься знакомым делом, совершенствуя кредитно-налоговый механизм и пополняя казну, опустошенную предшественниками. Однако император это прежде всего, полководец, Но талантом военачальника Никифор 1, увы, не обладал, А врагов у Ромейского царства всегда хватало.
читать статью